Перевод на уроках РКИ

Мы продолжаем серию гостевых постов. Сегодня наш автор Елена Власенкова, преподаватель.

Здравствуйте! Меня зовут Елена Власенкова. Я из Москвы, по первой специальности преподаватель трех иностранных языков. После университета я довольно долго работала переводчиком английского, французского и итальянского языков. Уже много лет я живу в Италии,говорю на пяти языках и четыре из них преподаю. С детьми-билингвами начала работать после рождения моего сына Саши. Сыну 12 лет. Он говорит на трех языках, изучает четвертый, читает русскую литературу. С ним я занималась с раннего детства и русским, и английским, а параллельно преподавала языки детям знакомых. Несколько лет  успешно сотрудничала с местной русской школой, которая, к сожалению, закрылась из-за карантина. С 2020 г. я сотрудничаю с замечательной онлайн-школой Юлии Амлинской “RussificateKids”. В ней я преподаю русский язык и как второй родной сбалансированным билингвам, и как иностранный детям с «эритажным» языком по материалам УМК «Сорока» Марианны Авери. Как и многие коллеги, я создаю собственные рабочие материалы в дополнение к учебникам, которые я использую.

Сегодня я хочу поделиться своим опытом и размышлениями об использовании перевода на уроках РКИ. Между преподавателями иностранных языков всегда довольно много споров о том, нужно ли полностью исключать родной язык учеников на уроках. Сразу скажу, что не являюсь противницей перевода.  Объясню почему считаю его эффективным и в каких случаях, но сначала предлагаю разобраться, откуда пришло убеждение в неэффективности грамматико-переводного метода.

Первым заявил об этом М.Берлиц, который стал известен в США в конце XIX в. благодаря своей знаменитой методике «полного погружения» в среду изучаемого языка. Она даже была представлена на Всемирной Парижской Выставке. В России о ней хорошо знали, школы Берлица работали и в России, а сам он даже преподавал язык самому императору Николаю II. Немало школ и педагогов и сегодня считают именно этот метод самым эффективным. Берлиц предложил два новых для того времени принципа изучения языка, которые кратко можно сформулировать так:

• Новый язык должен усваиваться так, как ребенок усваивает родной язык в детстве. Человек должен фактически научиться думать на изучаемом языке.
• Постоянное использование изучаемого языка, отсутствие других языков в обучении новому.

На мой взгляд, положительные стороны у метода есть, но остается вопрос: всегда ли он работает так, как было задумано? Возможно ли на практике «полное погружение» в новый язык в тех условиях, в которых каждый день функционируют реальные школы и живут семьи наших учеников? Всегда ли можно ли говорить об усвоении языка из среды в этих случаях? Есть ли минусы у этого метода с точки зрения психологии? Нет ли риска «утонуть» при «полном погружении»?

Какова типичная ситуация в зарубежных школах и семьях учеников?

Когда мы преподаем, используя методику РКИ, мы имеем дело не с годовалыми детьми, которым еще предстоит освоить лексику и грамматический строй родного языка. Перед нами дети, уже успешно освоившие как минимум один язык. Так что «погружены» они в превалирующий язык среды, а не в русский. Л.В. Щерба писал, что «родной язык можно изгнать из процесса обучения, но изгнать его из голов учащихся невозможно». Я бы не стала рассчитывать на то, что новый язык, как по волшебству, станет восприниматься напрямую (без мысленного перевода на родной язык) ребенком, уже использующим язык среды для каждодневного общения в саду, школе, а зачастую и как основной язык общения в семье.

Думаю, все, кто читает сейчас эту статью, учили хотя бы один иностранный язык. Как проходил процесс изучения? Вам нужно было переводить в уме, подыскивать аналоги или проводить параллели с родным или другим известным Вам языком? Конечно, да. Ведь это сопоставление помогает выстраиванию нейронных связей, переводу информации в хранилища «долгосрочной памяти». Да, сопоставление языковых структур не всегда приносит положительный результат. Оно может вызвать и ошибки, например, привести к т.н. «калькам» в речи, спровоцировать феномен языковой интерференции. Интересно, что и в речи взрослых людей, переехавших в другую страну, можно услышать то же самое. Например: «взять автобус», «дал имя» вместо «назвал», использование глагола «идти» для всех способов передвижения, путаница в «позвать», «назвать» и даже «позвонить» (во многих европейских языках все это значения одного глагола). То есть и у взрослых, казалось бы, выучивших русский в раннем детстве, под влиянием языка среды дает знать о себе феномен языковой интерференции. Когда это замечает учитель, он сразу должен помочь ученикам установить правильные соответствия. Носитель языка, не знающий языка учеников, как правило, менее эффективен в этом отношении, чем педагог, знающий его. Такой учитель скорее поймет, что происходит в голове ученика, увидит причины ошибок и даже сможет предугадывать их. Мышление и язык очень тесно связаны.

Наконец, рассмотрим психологический аспект. Если ученикам полностью запрещено использовать родной язык, то некоторые из них будут чувствовать себя менее уверенно и бояться ошибок. К тому же дети-билингвы (даже сбалансированные) часто не спрашивают то, что они недопоняли, а просто пытаются угадать смысл. Для них в целом нормально находиться в ситуации, когда понятно не все и приходится додумывать.Часто выясняется, что дети не все поняли только после того, как им был задан чуть более сложный вопрос, предполагающий развернутый ответ.  Ученики с «эритажным» языком могут не понять даже видоизмененных структур, в которых использованы знакомые слова из учебника, но не была использована известная им речевая модель. Пропал знакомый шаблон, и ребенок потерял ориентацию. Всегда ли он об этом скажет? Если у нас в группе только высокомотивированные, заинтересованные, старательные дети, быстро усваивающие материал, да еще и с помощью близких в семье, тогда от языка-посредника легко отказаться. Такие ученики ловят каждое слово, охотно работают устно как индивидуально, так и в группе, придумывают много своих примеров, активно задают вопросы. Вот только у всех детей в группе разная мотивация и интересы, разная степень интенсивности использования языка дома (кто-то говорит по-русски только на уроке раз в неделю), разная степень коммуникативности (молчунам труднее), индивидуальная скорость усвоения материала и т.д. В итоге какой-то процент хорошо понимает, другие понимают не совсем верно, а кто-то не понял совсем. Педагогу стоит понадеяться на то, что ребенок «дойдет» или лучше убедиться в том, что все всё поняли? Часто школы дополнительного образования вынуждены работать с разноуровневыми группами. Конечно, большинство учителей придерживается принципа “Comprehensible Input” (не менее 70% слов должно быть понятно ученикам), но это не дает гарантий понимания материала всеми детьми.

Итак, на мой взгляд, если мы намерены полностью отказаться от перевода, то нам стоит принять тот факт, что некоторые ученики, в особенности те, в семьях которых по-русски не говорят, могут просто не научиться самостоятельно говорить. Они будут чисто механически читать, писать, отвечать (часто очень односложно) в рамках узкой темы и изученных конструкций, но гибкости и вариативности в их языке скорее всего не появится, уверенного самостоятельного общения на языке не будет.

Я очень люблю «иллюстрировать» материал, в том числе грамматический, с помощью наглядных пособий, визуальных материалов, задействовании языка жестов и тела через TPR, заучивание песен и стихов. Однако, нельзя не признать, что на это уходит много времени, а учитель часто связан временными рамками (годовой план, определенные ожидания со стороны родителей и пр). Также не все ученики способны сами выявить грамматические закономерности в русском языке, просто наблюдая речевые модели. Наиболее способные и мотивированные запоминают или «чувствуют» правильные окончания, остальные чаще всего их просто угадывают. Есть довольно большой риск самостоятельного выведения ошибочных закономерностей в том, что касается синтаксиса и грамматики. Многие дети могут исправиться только с помощью механизма самоконтроля, когда они поняли суть ошибки и уяснили, в чем именно они часто ошибаются.Поэтому в типичной ситуации русских школ зарубежья, где у всей группы один общий язык, которым владеет также и учитель эффективнее всего, на мой взгляд, ввести новое правило по-русски с комментарием на родном языке детей. Естественно, каждый опытный преподаватель любого иностранного языка будет прибегать к переводу только при необходимости для достижения определенных учебных целей и следить за тем, чтобы время говорения на изучаемом языке постепенно увеличивалось, а процент объяснения на родном языке сходил на нет. В то же время должны быть четкие правила и для учеников относительно моментов, когда они могут воспользоваться родным языком на уроке.

Почему эффективно использование родного языка на уроках РКИ?

На мой взгляд, оно позволяет:

1. Сэкономить время на уроке. У многих учителей в данный момент всего 45 минут в неделю онлайн, чтобы поговорить и поиграть с ребенком по-русски, повторить и/или проконтролировать усвоение изученного, ввести новый материал. Все это в надежде на то, что ученик не проболел или не просидел в карантине последние 1-2 урока и сделал домашнее задание;
2. Повысить мотивацию учеников, которым объективно трудно;
3. Избежать насколько можно интерференции, облегчить усвоение нового материала (механизм «положительного переноса»), а также убедиться в том, что все ученики всё верно поняли;

Каких учебных целей позволяет достичь перевод?

Обычно методика РКИ предполагает использование перевода на уроке для:

1. Объяснения грамматического материала;
2. Объяснения значения новых слов (семантизация);
3. Контроля понимания и правильности употребления речевых образцов и структур, например, с помощью упражнений на перевод с изучаемого языка на родной (эффективный способ проверки усвоения пройденного материала, в том числе и пассивной лексики и грамматики).

Очень полезны также упражнения на устный спонтанный перевод с родного языка на изучаемый. Они учат уходить от перевода каждого слова в уме, думать на новом языке, быстрее реагировать, а также позволяют преподавателю в короткое время выявить множество разных пробелов. Я часто использую этот вид деятельности на уроках (иногда как соревнование) и вижу большой прогресс у учеников, регулярно выполняющих такие упражнения.

Надеюсь, мои размышления и наблюдения окажутся полезными, и буду рада откликам.

Ссылка на магазин школы, где можно найти и мои материалы:

https://russificatekids.com/shop/