Язык эмигрантов отличается от того языка, на котором говорят на их исторической родине. Вы, наверное, обращали на это внимание, а может и не обращали, и узнали об этом только сейчас.
Для нас, эмигрантов язык остался таким же, на котором мы говорили, когда уезжали. Он остался таким, каким мы привезли его с родины.
Некоторые слова поменяли свое значение прямо у меня на глазах. Например, когда я уезжала из России, посетителей приглашали садиться. Сейчас все чаще говорят присаживайтесь. Следующий пример. Для меня задний – это тот, который сзади. Сейчас в России это слово стали употреблять в значении последний. Слово касаемо в девичестве означало видимо, что касается. Для меня касаемо звучит грубо, это было разговорное слово. Я никого не критикую. Я просто регистрирую факт, что мой язык становится архаичным в силу моего возраста и в силу того, что я живу в эмиграции. Я просто не успеваю за всеми изменениями.
Потомки эмигрантов, которые переехали в США сто лет назад, после событий 1917 года, то эти потомки назовут школу русского языка «Отрада». Эти люди говорят уборная, а не туалет. А вы знаете, что такое отрада? Есть даже старая песня со словами: «Живет моя отрада в высоком терему». Лично я догадывалась о значении этого слова. Оно однокоренное со словом радость, но за точным значением мне пришлось залезть в словарь. Первоначальное значение слова «отрада» – это удовольствие, радость. Например: “Дети — наша отрада”.
Слова уборная в моем лексиконе нет. Я эмигрант из другого времени.
А есть еще в США староверы на Аляске. С ними я разговариваю только по-английски, потому что их русский отличается от моего, хотя они тоже считают русский родным языком. Я могу только догадываться о том, на каком варианте русского языка они говорят. И носят они имена, которые покоряют меня своей древность. Например, имя Улита. Это, кстати, нисколько не мешает им покупать мои учебники.
Для чего я все это рассказываю. Вы должны понимать, что язык – это живой организм. Он течет, живет, развивается, меняется. Язык меняется постоянно. Это видно не только в значении слов. Меняется употребление падежей, меняется синтаксис. Язык меняется!
Если продолжить сравнение с рекой, то язык эмигрантов – это небольшой (или большой) водоем, который остался после того, как река изменила русло. Этот водоем больше не соединяется с большой рекой, от которой он произошел, поэтому он стал жить по своим законам, отдельно от реки.
Так что же мы изучаем? Какой язык? Мне скажут: «Есть же классический русский, например язык Чехова. Вот его и надо изучать!»
Так давайте тогда почитаем Чехова. Все цитаты по Полному собранию сочинения и писем Чехова, Москва, 1946-1951 г.
«Рассказ неизвестного человека»:
«Я заказывал в ресторане кусок ростбифа и говорил в телефон Елисееву, чтобы прислали нам икры, сыру, устриц и проч.» (VIII том, страница 180).
Еще пример из переписки Чехова. В скобках сначала номер тома, потом страница цитаты.
Чехов писал: «Сейчас в телефон говорила со мной Татаринова» (XIX, 231); «Альтшуллер говорил в телефон» (XIX, 231)1; «Сейчас говорил в телефон гурзуфский учитель» (XIX, 280); «Сейчас говорил в телефон с Л. Толстым» (XIX, 186) и т. д.
Стоп! Скажете вы. Чехов жил 150 лет назад (1860-1904). Телефон тогда только-только появился, норма языка еще не устоялась! Я совершенно согласна с этим. Все так и было. Так что же мы изучаем? Какой язык?
Слово классикам. Последняя цитата сегодня. Корней Чуковский «Живой как жизнь». Это, кстати, одна из моих любимых книг о языке.
Когда читаешь такие биографии слов, окончательно утверждаешься в мысли, что русский язык, как и всякий здоровый и сильный организм, весь в движении, в динамике непрерывного роста.
Одни его слова отмирают, другие рождаются, третьи из областных и жаргонных становятся литературными, четвертые из литературных уходят в просторечие, пятые произносятся совсем по-другому, чем произносились лет сорок назад, шестые требуют других падежей, чем это было, скажем, при Жуковском и Пушкине.
Нет ни на миг остановки, и не может быть остановки.
Здесь все движется, все течет, все меняется. И только пуристы из самых наивных всегда воображают, что язык — это нечто неподвижное, навеки застылое — не бурный поток, но стоячее озеро.
Какой делаем вывод? Что же мы изучаем? В преподавании мы должны учитывать то, что язык постоянно меняется. На мой взгляд изучать все же следует современные нормы. Нормы обычно фиксируют, например, словари. Для эмигрантов, которым сложно найти современные словари, можно ориентироваться на сайты. Например, грамота ру. Это нам пока доступно, это наша отрада.
Всего вам хорошего!
